Я и моя карьера как руководителя школы будущего

Девиз "Можно бранить темноту, а можно зажечь свечу!"

Ачкасова Юлия Ивановна
директор ГБОУСОШ №21 имени Э.П. Шаффе
Василеостровского района Санкт-Петербурга

"Я и моя карьера как руководителя школы будущего"

Не бойтесь будущего, оно не настоящее (Рэй Брэдбери)

Наверное, эссе о будущем школы, и, тем более о карьере администратора, не совсем верно начинать с философских рассуждений. Обычно подобного рода работы принято завершать философскими, мировоззренческими обобщениями, «красивой» цитатой, ставящей эффектную «точку» в эссе, и одновременно открывающей новую перспективу для осмысления поставленной проблемы. Это закон жанра и требование риторики, и я это хорошо понимаю… Но все же я хотела бы начать именно с философского рассуждения, так как тезис, который я хочу представить, определяет мое «отношение к делу» и делает предельно ясным мое отношение к школе будущего и к моей карьере директора.

Общеизвестно, что «будущее зависит от того, что мы делаем в настоящем». За этой краткой формулировкой Махатмы Ганди стоит теория причинности: есть причины и есть следствия, будущее – это, несомненно, следствие настоящего. Кроме того, этот общеизвестный тезис понятен и бесспорен с точки зрения здравого смысла. Это верно в той же степени, в какой настоящее определено и сформировано прошлым. Мы такие, какие мы есть, потому что у нас есть прошлое, и завтра мы будем такими, какими сделаем себя сегодня.

Вряд ли кто-то будет с этим спорить… И все же я попробую, т.к. как руководитель я в корне не согласна с этой «логикой причинности». В действительности все ровно наоборот:будущее определяет настоящее! Фазиль Искандер сказал: «То, что мы собираемся делать завтра, делает нас сегодня такими, какие мы есть».Это значит, что то, что мы делаем сегодня, зависит от того, к какому будущему мы стремимся, каким мы видим будущее. Умение не упускать его из виду в потоке каждодневной рутинной работы – это то, что отличает руководителя от подчиненных, а хорошего руководителя – от плохого. Более того, в действительности ни один успешный или даже просто эффективный руководитель никогда не следовал детерминистской модели будущего. Руководитель – это, отчасти, уфолог.

Это, разумеется, не значит, что модель будущего имеет безусловный приоритет перед решением практических, рутинных вопросов. Каждый день директора любой школы наполнен рутиной: разрешить конфликт, оптимизировать расписание, подготовить документы, посчитать заработную плату, принять оборудование, отчитаться в отделе образования и т.д. Никто этой работы не отменял, и, более того, это основной функционал директора. Но не эта рутина определяет будущее школы… Если бы вектор движения человека в будущее определялся только его насущными ежедневными потребностями, то у такого человека не было бы будущего в собственном смысле слова. У него было бы только настоящее и он бы в этом смысле не отличался от животного. Любое достижение, большое или маленькое, или даже просто изменение – результат действий направленный на реализацию модели будущего. Поэтому только умение видеть школу будущего придает осмысленность школе настоящего и создает возможность увидеть за рутиной перспективу.

Достаточно лишь понять, что живёшь в будущем, как сразу там и окажешься (ЭндиУорхол)

Приведу небольшой диалог из популярнейшего молодежного сериала «Теория большого взрыва»:

– Угадайте, что произошло?
– Ты шел по коридору, наткнулся на межпространственный портал, который перекинул тебя на пять тысяч лет в будущее, в котором, пользуюсь преимуществом и технологией, ты построил машину времени, а сейчас вернулся, чтобы взять нас с собой в семь тысяч десятый год, где на работу в мыслинарий нас будут возить телепатически управляемые летающие дельфины?
– Нет!
– Оу…
– Пенни меня поцеловала!
– И кому бы такое пришло в голову...

Самый интеллектуальный и вместе с тем самый «оторванный от жизни» персонаж сериала (Шелдон Купер) представил сложную модель будущего мотивированную простым вопросом: «Угадайте, что произошло?». Конечно, такое будущее никогда не наступит… Никогда? А откуда мы знаем, что в 7010 году не будет «мыслинария», межпространственных порталов, а у человека не разовьются телепатические способности? Подобные модели будущего, и даже более фантастичные, неоднократно сбывались опережающими темпами. Что бы сказал святой Августин о телевидении, мобильной связи, Интернете или полете на Луну? Вопрос в масштабе предвидения и отдаленности будущего.

Сегодня, 21 января 2014 года, в 7.30 утра, когда я пишу это эссе, я занята решением конкретной задачи в настоящем. В 7.31 наступит будущее… Пожалуй оно уже наступило, пока я обдумывала следующее (будущее!) предложение, то есть, вернее, это предложение, предложение, которое уже стало настоящим. Впрочем, это предложение могло и не быть написано в 7.31, так как мог зазвонить телефон, и вместо того, чтобы написать это предложение (которое, уже, кстати, стало моим прошлым) я могла бы поговорить с коллегой.

Этот пример иллюстрирует важную мысль: спланировать будущее практически невозможно. Кажется, что эта неопределенность будущего, даже в пределах одной минуты, вступает в явное противоречие с тезисом о том, что будущее определяет настоящее. Это, однако, не так. Невозможно спланировать детали, но нельзя не планировать перспективу. Парадоксальным образом планирование более отдаленного будущего может дать более достоверные прогнозы, чем планирование расписания на день.

У меня есть модель будущего моей школы и более абстрактная модель школы будущего,но нет твердого расписания на завтра. Представление о том, какой моя школа будет через год, три года, пять лет вполне реалистична, и включает вполне конкретные экономические, управленческие и имиджевые параметры. Из конкретного: у меня существенно поменяется структура управления учебным процессом, изменятся методы оценки эффективности работы учителей, существенно преобразится внешний облик школы (появится застекленный крыша над внутренним двором школы) и т.д. Скорее всего не все будет именно так как я это вижу сегодня: могут появиться новые нормативные документы, которые изменят мои планы в отношении реорганизации структуры управления, может оказаться, что мне не выделят обещанных средств на остекление крыши двора… Но сегодня, 21 января уже в 7.45 утра, когда я пишу это эссе, и когда сегодня я буду проводить совещание, а потом родительское собрание, и вечером в дружеской беседе обсуждать с коллегами сегодняшний день, я буду руководствоваться, в том числе, и моделью будущего моей школы. Все сказанное и сделанное мной будет в конечной, долгосрочной перспективе направлено на воплощение этой модели в жизнь. И, вероятно, не будь у меня такой модели, и это эссе было бы совсем другим… Таким образом, моя каждодневная работа – это кусочек реализованного будущего.

Ты должен гордиться тем, что совершил поступок, и кусать локти, если ошибся(Грегори Хаус)

Теперь, собственно, о «школе будущего» и о моей карьере в качестве директора школы. Я, как и все, совершаю ошибки, и, возможно, моя модель школы будущего не совершенна. Но однозначно ответить на этот вопрос может только будущее.

Каждый, кто писал эссе о школе будущего, разумеется, совершил элементарную и, в наш век Интернет, неизбежную операцию: набрал это словосочетание в поисковике… Гугл возвращает 10,800,000 результатов. Школа будущего это – «не просто школа знаний, а школа жизни и сотрудничества», «школа Личности, готовой к непрерывному образованию», «место, где ребенку уютно, комфортно, где он чувствует себя успешным», «школа радости и хороших отношений», «школа проектов», «школа, оснащенная по последнему слову техники», «просторные, светлые, украшенные цветами коридоры, спортивный комплекс с тренажерным залом и бассейном, мастерские и лаборатории», «школа, в которой будет место гармонии и взаимопониманию между администрацией, учителями, учениками и их» и т.д. Все это справедливо, каждый аспект по-своему важен, под каждым высказыванием можно «подписаться»… И от этого все перечисленное не перестает быть набором штампов. Разве можно спорить с банальными, но совершенно неоспоримыми истинами: «мы все должны уважать друг друга», «врать нехорошо», «нужно хорошо учиться». Разумеется, школа должна быть оснащена современной техникой, педагоги должны быть профессионалами, они должны любить и уважать детей, а в школе ребенку должно быть комфортно… Но что же в этом нового и почему это школа будущего?

Разумеется, после такой критики я должна сформулировать свое представление о школе будущего. Едва ли рядовой директор школы может предложить принципиально новую модель «школы будущего» – ведь все академическое и административное сообщество, имеющее отношение к образованию, включая академиков и руководителей высшего эшелона, обсуждает эту проблему и не может прийти к единому мнению. В связи с этим возникает вопрос: а действительно есть единый проект под названием «школа будущего» или это набор отдельных – административно-хозяйственных, кадровых, педагогических и методических проектов?

Ограничившись такой постановкой вопроса, ответ на который не очевиден, я предложу свою модель только одного из аспектов будущего школы как образовательного института. Этот аспект напрямую связан с моей работой в должности директора школы, поэтому такая модель не претендует на всеобщность, хотя, я надеюсь, выражает точку зрения определенной группы директоров и педагогов.

Сегодня, как никогда раньше, в общественном сознании укрепилась дифференциация школ на «хорошие» (элитарные) и плохие. Родители стремятся отдать ребенка в «хорошую» школу, где преобладает контингент детей из «хороших семей». Стремление понятное и неискоренимое. Удивительно, однако, что при оживленности дискуссии о «школе будущего» эта дифференциация активно поддерживается в печати. Так, когда речь идет о формировании имиджа школы, то так или иначе обсуждение выходит на вопросы о «конкурентной борьбе между школами за учеников». Более того, школу рассматривают как коммерческий проект: конкурентоспособность школы связывается с рыночной экономикой и, в первую очередь, с борьбой за привлечение учеников, а имидж рассматривается по аналогии с имиджем коммерческих брендов как ресурс для получения инвестиций. Такая «коммерциализация» школы, несмотря на то, что ее конечной целью может быть развитие материальной базы школы, улучшение условий обучения и т.д., в определенной степени, противоречит ее корпоративной миссии – дать качественное образование всем слоям населения, «сеять доброе, разумное, вечное».

Школа будущего – это школа равных возможностей, а не набор конкурирующих «брендов». Для кого-то реализация равных возможностей означает в принципе возможность закончить 11 классов, пусть и с низким баллом – ведь, как известно, не все обладают одинаковым IQ, не все имели возможность каждый год выезжать в летние лагеря за границу, увидеть Лувр и Вестминстер и общаться с людьми интеллектуального труда… Школа будущего – это школа, которая не ведет «борьбу» за привлечение ученика из «хорошей семьи», это школа, которая принимает и уважает всех учеников без исключения, независимо от социального статуса и достатка их родителей. Все остальное, что пишут и говорят о школе будущего, безусловно, справедливо, но не может быть реализовано без этого базового принципа корпоративной этики школы.

Именно этой моделью школы будущего в значительной степени обусловлено настоящее моей школы. Коллектив школы работает с каждым учеником, – а учеников из неблагополучных семей в моей школе не мало. Отсюда довольно низкие результаты ЕГЭ – но для значительной части тех, кто учится в моей школе, эти результаты – громадное достижение, а значит, это достижение и для школы.

Иконка